Над волной ручья, ловит, ловит стрекоза собственную тень.
Только ради того, чтоб с тобой говорить, говорю,
Что зима уже скоро, приходит конец ноябрю,
И в Москве продувной новогодний устроен оазис:
Пахнет цитрусом рынок, лимонное древо растет,
И на троне под ним восседает дородный кавказец,
И торговый народ набивает заботами рот.
Белый холм пастилы и шары золотистой хурмы
Я рассматривать склонна как признаки близкой зимы.
Только снега все нет и дадут ли его, неизвестно.
Наступивший декабрь совершенно бесснежен и сух,
Как этиловый спирт. От него занимается дух
И запутанным мыслям становится жарко и тесно.
В новогоднюю щелку на яркую елку глядеть.
Взгляда тонкую нитку в игольное ушко продеть.
Только пальцы дрожат и иголку держать неудобно.
Только ради того и плету я узоры из слов,
Чтоб увидеть тебя через зыбкую занавесь снов,
Через воду и землю. Где юное время подобно
Ветру в пестрой одежде проходит по склону холмов...
автор
Что зима уже скоро, приходит конец ноябрю,
И в Москве продувной новогодний устроен оазис:
Пахнет цитрусом рынок, лимонное древо растет,
И на троне под ним восседает дородный кавказец,
И торговый народ набивает заботами рот.
Белый холм пастилы и шары золотистой хурмы
Я рассматривать склонна как признаки близкой зимы.
Только снега все нет и дадут ли его, неизвестно.
Наступивший декабрь совершенно бесснежен и сух,
Как этиловый спирт. От него занимается дух
И запутанным мыслям становится жарко и тесно.
В новогоднюю щелку на яркую елку глядеть.
Взгляда тонкую нитку в игольное ушко продеть.
Только пальцы дрожат и иголку держать неудобно.
Только ради того и плету я узоры из слов,
Чтоб увидеть тебя через зыбкую занавесь снов,
Через воду и землю. Где юное время подобно
Ветру в пестрой одежде проходит по склону холмов...
автор